Разделы
Дорожные страсти
Сегодня выпал первый снег, а следовательно в течение ближайших нескольких часов нас ждет неимоверная грязь и слякоть на улицах. Мы будем скользить на корках льда, перепрыгивать через лужи мокрого снега на пешеходных перекрестах, промочим ноги и незлобным тихим словом помянем наших коммунальщиков. В утешение могу сказать только одно – пешеходам в Петербурге жизнь сахаром не казалась никогда.
Все началось еще в далеком XVIII веке, когда правительство приняло воистину либертарианское решение – «каждый платит за себя!» Точнее, каждый сам обустраивает мостовую у своего дома. Сенатский указ времен императрица Елизаветы Петровны звучал так: «О содержание мостовых по улицам в Санктпетербурге против казенных строений от казны, а против обывательских дворов самими обывателями». В царствование «матушки Екатерины» вышло уточнение – мощение «казенной» части улиц, а так же площадей и мостов стало обязанностью Думы и Городской управы. Во что же это вылилось?
Понятно, что каждый домовладелец мостил участок перед своим домом в силу своих финансовых возможностей и инженерных талантов. В результате этого, наверное, не существовало способа устройства мостовых, который не применялся бы в Петербурге! Чаще всего улицы мостили булыжником, неудобным для ходьбы и шумным. Каменоостровский проспект был выложен битым камнем и гордо именовался «шоссе». Сквер у Екатерининского сада был выложен тесаным камнем. Набережная Фонтанки между Симеоновским и Пантелеймоновским мостом была заасфальтирована. На Дворцовой площади пытались укладывать мостовые из чугунных решеток. Улицу перед одним из домов на Большой Морской замостили гранитными плитами. Невский и Адмиралтейский проспект, а так же Дворцовую набережную, мостили деревянными шашечками – торцами.
У всех видов мостовой были свои достоинства и недостатки. Так, деревянные торцы, считались самым тихим и удобным дорожным покрытием, но они впитывали грязь, стоили много денег, а лошади на них падали. Каждый год на мощение петербургских улиц уходило до 5625 сосен! Асфальт считался «слишком скользким», дорогим, технологичным, и непригодным для нашего климата. На чугунной мостовой лошади теряли подковы…
Каждый домовладелец огораживал свой участок мостовой «межей» в виде крупных камней из-за чего, улицы Северной Пальмиры принимали странный и неэстетичный вид. Наконец, на 1912 год двести десять улиц Петербурга были «или совершенно без мостовых, или с разрушенными, по которым все равно нельзя проехать».
Выход из этой ситуации виделся в делегирование полномочий частных лиц городским властям. Другими словами – домовладельцы должны были платить городу налог на устройство и содержание мостовых, а Городская управа обеспечивала бы надлежащее качество улиц. Впервые эта светлая идея пришла в голову чиновникам еще в 1834 году, но ее практическая реализация буксовала десятилетие за десятилетием из-за невозможности найти лучшего способа мощения городских магистралей. Звучит знакомо, не правда ли?
В 1871 году аристократические обитатели Невского проспекта даже отправили в Думу делегацию в составе купца С.П. Елисеева, аптекаря А.Х. Пеля и книготорговца И.И. Глазунова с просьбой перевода повинности по содержанию мостовой в денежный эквивалент. Вопрос начал обсуждаться. К началу XX века, эксперты Русского технического общества пришли к выводу, что для мощения Невского проспекта лучше всего подойдут торцы или каменная брусчатка, но самый главный вопрос о переводе мощения улиц в ведомство города так и остался повисшим в воздухе.
Лишь после 1917 года, вопрос мощения улиц, как то разрешился сам собой вместе с исчезновением, как домовладельцев, так и Городской Думы. К концу 1960-хх годов большинство улиц города были покрыты асфальтом, так что сегодня приезжие из небольших провинциальных городов России восхищаются нашими прекрасными дорогами и тротуарами (Лично слышал это не раз от туристов!). Но мы то знаем, что отдельные недостатки еще не изжиты, а споры «плитка» или асфальт не сходят с повестки дня.
Все началось еще в далеком XVIII веке, когда правительство приняло воистину либертарианское решение – «каждый платит за себя!» Точнее, каждый сам обустраивает мостовую у своего дома. Сенатский указ времен императрица Елизаветы Петровны звучал так: «О содержание мостовых по улицам в Санктпетербурге против казенных строений от казны, а против обывательских дворов самими обывателями». В царствование «матушки Екатерины» вышло уточнение – мощение «казенной» части улиц, а так же площадей и мостов стало обязанностью Думы и Городской управы. Во что же это вылилось?
Понятно, что каждый домовладелец мостил участок перед своим домом в силу своих финансовых возможностей и инженерных талантов. В результате этого, наверное, не существовало способа устройства мостовых, который не применялся бы в Петербурге! Чаще всего улицы мостили булыжником, неудобным для ходьбы и шумным. Каменоостровский проспект был выложен битым камнем и гордо именовался «шоссе». Сквер у Екатерининского сада был выложен тесаным камнем. Набережная Фонтанки между Симеоновским и Пантелеймоновским мостом была заасфальтирована. На Дворцовой площади пытались укладывать мостовые из чугунных решеток. Улицу перед одним из домов на Большой Морской замостили гранитными плитами. Невский и Адмиралтейский проспект, а так же Дворцовую набережную, мостили деревянными шашечками – торцами.
Мощение торцами на набережной Невы
У всех видов мостовой были свои достоинства и недостатки. Так, деревянные торцы, считались самым тихим и удобным дорожным покрытием, но они впитывали грязь, стоили много денег, а лошади на них падали. Каждый год на мощение петербургских улиц уходило до 5625 сосен! Асфальт считался «слишком скользким», дорогим, технологичным, и непригодным для нашего климата. На чугунной мостовой лошади теряли подковы…
Каждый домовладелец огораживал свой участок мостовой «межей» в виде крупных камней из-за чего, улицы Северной Пальмиры принимали странный и неэстетичный вид. Наконец, на 1912 год двести десять улиц Петербурга были «или совершенно без мостовых, или с разрушенными, по которым все равно нельзя проехать».
Выход из этой ситуации виделся в делегирование полномочий частных лиц городским властям. Другими словами – домовладельцы должны были платить городу налог на устройство и содержание мостовых, а Городская управа обеспечивала бы надлежащее качество улиц. Впервые эта светлая идея пришла в голову чиновникам еще в 1834 году, но ее практическая реализация буксовала десятилетие за десятилетием из-за невозможности найти лучшего способа мощения городских магистралей. Звучит знакомо, не правда ли?
В 1871 году аристократические обитатели Невского проспекта даже отправили в Думу делегацию в составе купца С.П. Елисеева, аптекаря А.Х. Пеля и книготорговца И.И. Глазунова с просьбой перевода повинности по содержанию мостовой в денежный эквивалент. Вопрос начал обсуждаться. К началу XX века, эксперты Русского технического общества пришли к выводу, что для мощения Невского проспекта лучше всего подойдут торцы или каменная брусчатка, но самый главный вопрос о переводе мощения улиц в ведомство города так и остался повисшим в воздухе.
Мощение плитки на Большой Московской улице
Лишь после 1917 года, вопрос мощения улиц, как то разрешился сам собой вместе с исчезновением, как домовладельцев, так и Городской Думы. К концу 1960-хх годов большинство улиц города были покрыты асфальтом, так что сегодня приезжие из небольших провинциальных городов России восхищаются нашими прекрасными дорогами и тротуарами (Лично слышал это не раз от туристов!). Но мы то знаем, что отдельные недостатки еще не изжиты, а споры «плитка» или асфальт не сходят с повестки дня.