До начала XVIII века люди знали, что волны, пригоняемые ветром из Балтийского моря, имеют обыкновение затапливать устье Невы, и поэтому предусмотрительно селились в районе реки Охты, куда наводнения не доходили. Легенда гласит, что когда Петр I выразил желание основать город в районе Зайчего острова, к нему пришел некий финский волхв, и по-доброму предупредил государя, что в этих местах вода поднимается до кроны высокого дуба, который рос на берегу. Царь не внял совету, приказав, волхва повесить, а дуб спилить, но эти меры не оказали существенного влияния на ситуацию. Начиная с 30 августа 1703 года, в Петербурге регулярно регистрировались наводнения.
«Третьего дня ветром вест-зюйд такую воду нагнало, какой, сказывают, не бывало. У меня в хоромах было сверху пола 21 дюйм и по городу и по другой стороне по улице свободно ездили на лодках. И здесь было утешно смотреть, что люди по кровлям и по деревьям, будто во время потопа, сидели — не точию мужики, но и бабы» - писал Петр Меньшикову о наводнении 1706 года. К сожалению, прочие петербуржцы не разделяли веселья государя, что поставило на повестку дня вопрос о защите города от наводнений.
В 1716-1717 году Доменико Трезини представил проект застройки Васильевского острова, включавший в себя систему дамб и каналов, которые должны были отводить поднимающуюся воду. Петр одобрил эту идею, но как мы знаем, проект превращения Васильевского острова в Венецию так и не был реализован, а каналы-линии вошли в историю как очередная блажь водолюбивого императора.
К сожалению, технологии XVIII века не позволяли даже думать о защите Северной Пальмиры от потопа, и более ста лет петербуржцы периодически проводили время на крышах и деревьях, вероятно, поминая основателя города незлобным тихим словом. Правда известный полководец, инженер и прожектер Бухард-Христофор Миних в своем «Пройакт, каким образом Санкт-Питер-Бурх" противо разливания вод укрыть возможно» предложил поднять всю территорию города на 13 фунтов (4 метра), но этот замысел не нашел отклика у современников. Как и при Петре, определенные надежды связывались с развитием сети городских каналов, но на практике последние никак не влияли на уровень затопляемости города.
После катастрофы 1824 года, когда уровень воды в Неве поднялся на 410 см. выше ординара, власть вернулась к обсуждению вопроса о срочных и экстренных мерах по защите Петербурга от наводнений. Инженер Пьер Доменик Базен предложил построить каменную дамбу поперек Финского залива, от Лисьего носа через остров Котлин до Ораниенбаума. В дамбе предусматривались проходы для судов, шлюзы, водосливы и др. Идея Базена была гениальной, но опередившей свое время на 150 лет. Проект его дамбы власти рассматривали 30 лет, но в итоге все ограничилось насыпкой территории Васильевского острова.
Исакиевский собор во время наводнения 1924 года. Фотография с самолета
Следующее великое наводнение произошло 23 сентября 1924 года. Как это принято на Руси, пресса обвинила в произошедшем предыдущий кровавый режим. Газеты писали: «Наводнение - наследие царской власти. Раньше правящим классам было не до наводнений. Они чувствовали себя великолепно в своих гранитных дворцах. Только Советская власть приступила к устранению катастроф. В гавани начата постройка. У нас мало средств, чтобы закончить это в один-два года. Но мы это сделаем! Дамба будет закончена и никакое наводнение не будет страшно для Ленинграда!»
Вместе с тем, Научно-исследовательский институт коммунального хозяйства и жилищного строительства начал проектировать комплекс защитных сооружений, в целом следуя идеям заложенным в проекте Базена. К сожалению, до войны проект постройки дамбы так и не был реализован. Сохранился любопытный анекдот о том, как Сталин после доклада по этому вопросу якобы спросил у инженеров: «Часто ли бывают в Ленинграде крупные наводнения?» «Один раз в сто лет» - ответили ему. Прикинув, что до 2024 года еще далеко мудрый вождь успокоился: «Один раз в сто лет? Тогда у нас еще много времени».
К концу XX века, по мере приближения к дате следующего потопа, власти Ленинграда все-таки смогли добиться поддержки правительства в вопросе о начале постройки комплекса защитных сооружений. Работы по возведению дамбы начались в 1979 году. В декабре 1984 года Котлин был соединен дорогой с материком со стороны Карельского перешейка и перестал быть островом. А еще через три года стройка была законсервирована.
Строительство Дамбы.1981 год
На беду, разгар работ по постройке дамбы пришелся на эпоху подъема гражданской активности ленинградцев. Озабоченные природозащитники не находили слов чтобы донести до граждан экологическую опасность дамбы. «На заливе дамба – Лениграду амба», «Выжили в блокаду – умрем от дамбы?» «Вставная челюсть Ленинграда» - вот такие лозунги звучали на многотысячных митингах. По городу ходили дикие слухи, что дамба строится для защиты Ленинграда от ядерного удара (!), что перекрытие Фиснкого залива приведет к ухудшению экологической обстановки в Невской губе, что экологический кризис вызовет к жизни монстров, которые будут передвигаться по трубам канализации и атаковать горожан в тот момент когда они будут наиболее уязвимы….
С 1987 года работы по дамбе были прекращены. Кронштадцы и туристы добирались до города славы русских моряков по развороченной насыпи, прозванной «Дорогой жизни». Еще через четыре года развалился Советский Союза, и следующие десять лет на постройку дамбы просто не было средств. Только в 2004 году работы по строительству комплекса защитных сооружений были возобновлены. 12 августа 2011 года дамба была построена и сдана в эксплуатацию. Теперь Кронштадт стал доступен для автомобилистов как со стороны Лисьего Носа, так и со стороны
Ораниенбаума, а петербуржцы могут относительно спокойной дожидаться 2024 года.