Медный всадник

Общеизвестно, что Медный всадник, один из символов города на Неве, это не первый памятник Петру Великому в Петербурге. Еще в 1742 году Франческо Растрелли по модели своего отца отлил монумент царю-преобразователю. Этой статуи была уготована драматическая судьба. Задуманная еще при жизни Петра I (государь понимал, что если не похвалишь себя сам, то на современников рассчитывать не приходится), она была отлита спустя 30 лет и затем более полувека кочевала по петербургским амбарам, чтобы в 1800 году встать у ворот Михайловского замка.

Одна из причин злоключений монумента отца и сына Растрелли, заключалась в том, что он не понравился Екатерине II. Императрица приказала убрать статую с глаз долой, но в то же время указала русскому послу в России, Алексею Михайловичу Голицыну подыскать среди французских мастеров скульптора способного создать памятник великому царю.
Голицын обратился к энциклопедисту Дени Дидро, а тот порекомендовал для русского заказа 50-летнего Этьен-Мориса Фальконе. Надо сказать, что до той поры, за этим мастером не числилось каких-либо монументальных шедевров. Фальклоне был директором Севрской фарфоровой мануфактуры, а на этот пост он попал по протекции знаменитой маркизы де Помпадур. Фаворитка Людовика XV ценила скульптора как мастера небольших статуй в стиле рококо. Возможно, Голицын и Екатерина предпочли бы другую кандидатуру, но за Фальклоне активно вписались французские философы. «В нем бездна тонкого вкуса, ума и деликатности, и вместе с тем он неотесан, суров, ни во что не верит. . Корысти не знает» - писал о своем протеже Дидро. Последний фактор по-видимому сыграл немаловажную роль. За свою работу Фальклоне запросил 200 тысяч ливров. Другие мастера просили в несколько раз больше. 6 сентября 1766 года контракт между исполнителем и заказчиком был подписан и Этьен-Морис отправился в Россию в сопровождение своей 17 -летней помощницы Мари-Анн Колло.

По прибытию к месту работы, Фальклоне узнал, что все кроме него уже знают как должен выглядеть новый памятник Петру. Екатерина II представляла конную статую императора со скипетром в руке. Президент Императорской Академии искусств Иван Бельской идею со скипетром одобрял, но полагал, что царь должен стоят выпрямившись в полный рост. Свои советы слал из Парижа и Дидро, задумавший усадить преобразователя России в фонтан с аллегориями.

Фальклоне, будучи человеком суровым и непреклонным сразу дал понять, что он думает об идеях непрошенных советчиков: «Монумент мой будет прост. Там не будет ни Варварства, ни Любви народов, ни олицетворения Народа... Я ограничусь только статуей этого героя, которого я не трактую ни как великого полководца, ни как победителя, хотя он, конечно, был и, тем и другим. Гораздо выше личность созидателя, законодателя, благодетеля своей страны, и вот ее-то и надо показать людям».

Для работы над памятником Фальклоне выделили территорию бывшего временного Зимнего Дворца Елизаветы Петровны. Сейчас это пересечение Большой Морской улицы и Невского проспекта. В качестве моделей из императорских конюшен были взяты личные лошади Екатерины II - Каприз и Бриллиант. На них, опытный гвардейский офицер взлетал на помост, а затем поднимал коней на дыбы. Фальклоне же тем временем делал зарисовки коня и всадника. В конечном итоге, мастер вылепил всю статую Петра за исключением головы и змеи.

Голова царя Фальклоне никак не давалась. Растерелли в этом плане было проще, у него была посмертная маска Петра, которую он сам же и снял в 1725 году. В конце-концов голову императора вылепила  Мари-Анн Колло. Восхищенная работой юного дарования, Екатерина II распорядилась принять девушку в члены Российской Академии художеств и назначить ей пожизненную пенсию в 10 000 ливров.

Змея под ногами коня имеет чисто российское происхождение. Ее выполнил русский скульптор Федор Гордеев.

Немалую сложной представляла и отливка монумента. Многие литейщики отказывались от этой работы ссылаясь на размеры статуи. Наконец на помощь Фальклоне пришел пушечных дел мастер Емельян Хайлов. Во время первой отливки труба по которой заливалась бронза лопнула. Хайлов рискуя своей жизнью предотвратил пожар, но многомесячный труд был погублен. Подготовка к новой отливке заняла еще три года. На этот раз она прошла успешно.

На одной из складок плаща Петра, Фальклоне оставил свой автограф: «Лепил и отливал Этьен Фальконе парижанин 1788 года».

Не менее драматично сложилась и история с постаментом Медного всадника. Поиски цельной гранитной скалы, на которую Фальклоне хотел установить статую, занял много времени. Властям даже пришлось обратиться к прессе. В газете «Санкт-Петербургские ведомости» было опубликовано обращение к  лицам, желающим оказать содействие в поисках гранитной скалы.

Наконец крестьянин Семен Вишняков, сообщил, что в районе деревин Лахта лежит расколотый ударом молнии монолит, известный как «Гром-камень».  Это название скала получила после пришедшегося по ней удара молнией. Фальклоне лично отправился на  берег пустынных вод и одобрил находку Вишнякова в качестве постамента.

Весившую около 1600 тонн глыбу, извлекли из земли, а затем установили на платформу, передвигавшуюся по двум параллельным желобам, в которую были уложены 30 выполненных из сплава меди шаров. Рабочие отволокли скалу на берег Финского залива, где ее погрузили на специальное транспортное судно. 25 сентября 1770 года под ликующие крики народа два фрегата отбуксировали «Гром-камень» к набережной Невы у Сенатской площади. Все время, пока скалу буксировали до Петербурга, сотни камнетесов трудились для предания будущему постаменту облика морской волны.

Фальклоне на дождался открытия Медного всадника. Екатерина с трудом выносила тяжелый характер француза. Враги и завистники обвинили мастера в растрате казенных средств. В 1778 году Фальклоне прихватив с собой Мари-Анн Колло навсегда покинул Россию. Установкой Медного всадника руководил Федор Гордеев.

7 августа 1782 года монумент на Сенатской площади был торжественно открыт. Императрица прибыла на шлюпке по Неве и поднялась на балкон здания Сената. Екатерина II была в короне и порфире. По ее  знаку под барабанную дробь с монумента упала полотняная ограда, загремел салют, а полки гвардейцев парадным маршем зашагали по набережной Невы.

Впечатление о новом монументе у петербуржцев поначалу было неоднозначным. В народе шептались о «голом царе на бешеном коне». Да змея под копытами вызвала вопросы: «Уже нет ли в этом намека на русский народ растоптанный тираном?»

Постепенно, к творению Фальклоне горожане привыкли.  Название «Медный всадник» закрепилось за памятником после одноименной поэмы А.С. Пушкина, несмотря на то, что монумент был отлит из бронзы.

В годы Великой Отечественной войны Медный всадник был закрыт мешками с землей и щитами. С учетом этого памятник был воздвигнут и другой знаковый памятник нашего города – Ленин на броневике. По замыслу скульптора Щусьева композиция площади Ленина  перекликалась с ансамблем Сенатской площади на противоположном берегу Невы.  

Любопытно, что с Медным всадником пикируется не только Ленин, но и исконный враг Петра, - Карл XII. В центре Стокгольма установлен памятник Карлу XII, левая рука которого направлена в сторону России.

Легенды о Медном всаднике

Раскольники говорят, что Петр I, решил перескочить Неву. Воскликнул: «Все божье и мое» и перескочил через реку. Второй раз крикнул эти же слова и тоже был на другом берегу. Но затем царя обуяла гордыня, он произнес «Все мое и божье» и тут же превратился в камень.

По легенде, надпись «Петру I Екатерина II» придумал Барков, знаменитый поэт и матерщинник  екатерининской эпохи. За эту надпись царица пообещала ему 300 рублей, а потом не заплатила. Тогда Барков следующей ночью подкрался к памятнику и приписал на постаменте: «Петру I Екатерина II» обещала, но не дала. После этой выходки деньги Баркову были заплачены.

Рассказывают, что допившись до белой горячки, Петр выскочил на коня и помчался на берег Невы, вообразив, что наступают шведы. Вдруг, откуда не возьмись выползла змея, обвила ноги коня и остановила его, не дала Петру I прыгнуть в воду и погибнуть. Таким образом, Медный всадник это памятник змее.

Говорят, что в 1812 году Медный всадник хотели эвакуировать из Петербурга, но тогда Петр I явился во сне к Александру I и сказал: «Молодой человек, до чего же вы довели Россию! Пока я на месте, моему городу нечего опасаться».